Победитель всех четырёх турниров «Большого шлема», олимпийский чемпион, обладатель Кубка Дэвиса, экс-первая ракетка мира, примерный семьянин, отец двоих детей – всё это было известно об Андре Агасси до выхода в свет его автобиографичной книге «Открыто» («Open». В русском издании «Откровенно»).
Книгу в конце 2009 года выпустило издательство «Knopf». Объём – 472 страниц. Русский вариант издан «Юнайтед Пресс» в 2010 году, а на украинском языке «Відкритий» (изд. «Наш Формат») и на армянском под названием «Միշտ ատել եմ թենիսը» (Я всегда ненавидел теннис) –в 2019-м.
Биография Агасси преподносится как дивная история покорения мальчиком из бедной семьи большого мира и большого тенниса (прим.авт.– Дед Андре родился в Киеве в армянской семье и эмигрировал во время гражданской войны в Иран. Если бы не большевики, возможно Агасси выступал под украинским флагом).
В книге описаны эмоциональные истории из жизни, в которой бунтарь Агасси нашел смысл, только встретив настоящую любовь в лице Штефи Граф. Ощутил радость отцовства и научился выигрывать ради людей, которым необходима его поддержка.
Однако в его биографии немало шокирующих откровений. В ней есть и агрессивный отец с тяжелой рукой, и безропотная мама, не смеющая заступиться за сына, и ненавистные маленькому Андре круглосуточные тренировки на корте, и о приёме наркотиков, и об обмане боссов из АТР, и о сдаче матчей, и о антипатии к некоторым его соперникам, и о жёнах, и о проблеме с волосами – в общем, в его жизни было много такого, о чём приличный человек, скорее всего, не стал бы рассказывать.
"Я больше не мог нести это в себе, после окончании карьеры, после того как я соврал тринадцать лет назад, у меня появился второй шанс. И всю жизнь я старался его реализовать. Каждый день я платил за свои ошибки. Моя школа и моя книга это расплата. Я понимаю, что кто-то будет шокирован, удивлен, кто-то возможно разозлится, расстроится. Я сам много лет жил шокированный, злой и расстроенный самим собой. У меня было много проблем, но точно не в деньгах. Мне не нужны продажи этой книги. Думаю из-за этих откровений я потеряю больше, чем заработаю", – цитирует Андре Агасси «Telegraph».
Некоторые выдержки из книги:
ОБ ОТЦЕ
"Мой отец по природе диктатор. Спорить с ним было опасно. Если он решил, что сын должен стать первой ракеткой мира, значит, такая у сына судьба. Иногда, если он был мной недоволен, то направлял на меня теннисную пушку, которую называл "драконом", и буквально расстреливал меня из неё. Было очень больно.
Если подумать, дракон похож на моего отца. Только отец ещё хуже. По крайней мере, дракон стоит прямо передо мной. А отец всегда стоит сзади.
Армянин, родившийся в Иране, отец говорит на пяти языках, но ни одного из них не знает в совершенстве. Даже по-английски он изъясняется с сильным акцентом. Иногда путает "б" и "в", и его команда звучит мягко – "равотай". Это его любимая команда, он выкрикивает её так часто, что она начинает мне сниться: "Отравотай удар с лёта, отравотай удар с лёта!"
А после того как я в 1992 году победил на Уимблдоне, он вместо поздравлений проорал: "Ну как ты мог продуть в четвертой партии?!" (прим.ред.– Выиграл у хорвата Горана Иванишевича со счётом 6:7(8); 6:4; 6:4; 1:6; 6:4).
"Однажды мой брат Фил, когда мы были ещё мальчишками, сказал: "Если папа даст тебе перед турниром маленькие круглые таблетки, не принимай их!" Я спросил, почему. Фил сказал: "Это наркотик, «спид»!" (прим.ред.– Амфетамин). И папа действительно скоро предложил мне перед юниорским чемпионатом страны проглотить таблетку – как раз такую, о которой Фил рассказывал. Я проглотил и почувствовал себя просто здорово...".
"Я принимал метамфетамины (прим.ред.– Тяжёлый наркотик, запрещенный антидопинговым законодательством) в 1997 году регулярно. Прилив сил был просто сумасшедший: однажды я за несколько минут убрался в квартире и даже начал пылесосить диван – просто некуда было силы деть! Правда, за пару дней и ночей, проведённых на взводе, приходилось расплачиваться. И не только физически...
Я не могу говорить о зависимости, но большинство людей сказали бы, что если ты используешь что-нибудь с целью убежать от реальности, значит, у тебя проблемы...
Однажды, когда я был в Нью-Йорке, мне позвонили и сказали, что один из допинг-тестов оказался положительным. Моё имя, моя карьера – всё сейчас находится под ударом. Всё, чего я когда-то достиг, может в скором времени ничего не значить. Пришлось соврать. Я написал в АТР (Ассоциация теннисистов-профессионалов) письмо: мол, запрещённое средство оказалось в коктейле, который пил мой ассистент Слим (прим.ред.– Именно Слим предложил ему "сесть на иглу"), а сам я лишь случайно глотнул из его бокала. Попросил у чиновников понимания и снисходительности, в конце зачем-то приписал: "Искренне ваш". Мне было очень стыдно. В АТР мне поверили или сделали вид, что поверили. И забыли про эту историю". (прим.ред.– По правилам АТР должна была Агасси дисквалифицировать, поскольку спортсмен сам отвечает за "чистоту" своего организма. Впрочем, после того как ему удалось избежать дисквалификации, теннисист, по его словам, начал новую жизнь и с наркотиком завязал).
ОБ ОТНОШЕНИИ К АЛКОГОЛЮ
1983 год. "Я выиграл первый турнир в Аделаиде, и в автобусе тренер выдал мне банку холодного пива. Подумал, как странно для двенадцатилетнего мальчика пить алкоголь. Но пиво казалось таким освежающим..."
1984 год, «Академия Боллетьери». "Я литрами поглощал виски, частенько беззастенчиво устраиваясь для этого на собственной койке. И наконец, в качестве заключительного аккорда моих наглых выходок, выстроил пирамиду из моих павших бойцов ‒ метровое сооружение из пустых бутылок из-под «Jack Daniels»".
1991 год. "В Атланте мы с Венди и Джилом отмечаем мой 21-й день рождения. Мы сидим в районе Бакхед, в обшарпанном баре, где бильярдные столы прожжены сигаретами, а пиво подают в пластиковых кружках. Мы хохочем, пьём, и даже Джил, обычно не позволяющий себе алкоголя, сегодня навеселе".
"Я покупаю типовой дом с тремя спальнями в юго-западной части Вегаса и обустраиваю в нём идеальное жилище холостяка ‒ точнее, пародию на него. В кухню я заказываю автомат для разлива газированной воды, заполняемый моим любимым лимонадом «Mountain Dew». Здесь же установлено несколько кранов с разливным пивом".
1992 год, 1-й круг Кубка Дэвиса. "Вечером накануне последнего дня мы с Венди отправились выпить в компании Макинроя и его жены Татум О'Нил. Перебрав, я завалился спать около четырёх утра, надеясь, что кто-нибудь сможет подменить меня в субботу в проходном матче, никак не влияющем на исход встречи. Увы, ничего не получается: с похмелья, мучимый жаждой, я всё-таки должен играть с Мартином Хайте, чью подачу когда-то поймал рукой. К счастью, у соперника тоже похмелье. Мы оба не в состоянии держать ракетки. Чтобы спрятать налитые кровью глаза, я играю, не снимая тёмных очков. Тем не менее, играю неплохо. Не напрягаюсь. Выигрываю матч и, уходя с корта, размышляю, какой урок могу извлечь из этой победы. Могу ли я оставаться столь же расслабленным, когда ставки высоки, когда речь идёт о «Большом шлеме»? Может быть, мне на каждый матч выходить с похмелья?.."
1996 год. "Лечу в Австралию играть в турнире Большого шлема... Я глотаю снотворную таблетку, запиваю её водкой ‒ и открываю глаза уже после посадки в Мельбурне".
1999 год. "Расстроенный, я выпиваю три или четыре явно лишних «Маргариты», после чего, выложив сотовый телефон и бумажник на стул, «бомбочкой» плюхаюсь в бассейн прямо в одежде" (прим.авт.– «Маргарита» – коктейль, содержащий текилу с соком лимона и цитрусового ликёра).
"Через пять часов Брэд вваливается в дверь, падает на один из кожаных стульев, открывает бутылку пива, и вот уже он выглядит счастливым, будто находится в тёплых материнских объятиях. Я присоединяюсь к нему с пивом. Бьёт шесть часов. Мы переходим к «Маргарите» со льдом".
"Я вновь падаю на сиденье, заказываю две порции водки, принимаю снотворную таблетку, ‒ и вот перелёт, длившийся, казалось, целый месяц, закончен: мы прибыли на другой край земли" (в Гонконг).
"Вечером перед финалом сижу в гостиничном номере, смотрю телевизор («Ролан Гаррос-1999»). Брэд и Джил стучатся в дверь. Я приглашаю их войти ко мне на пару секунд. Они встают у двери и смотрят, как я открываю мини-бар и наливаю себе большую порцию водки. Брэд в изумлении открывает рот, видя, как я проглатываю спиртное одним глотком".
2000 год. "Дома Штефани целует меня и интересуется, как прошла встреча. "Потом расскажу", ‒ говорю я, протягивая руку к бутылке текилы".
2003 год. "Я участвую в чемпионате США среди мужчин на грунтовых кортах в Хьюстоне. Мне достаточно выйти в финал, чтобы вновь получить титул первой ракетки мира. И я делаю это. Я одерживаю победу над Юргеном Мельцером ‒ 6:4; 6:1 ‒ и отправляюсь праздновать с Дарреном и Джилом. Выпиваю несколько коктейлей с водкой и клюквенным соком. Меня нисколько не волнует завтрашняя встреча с Роддиком в финале чемпионата, ведь я уже занимаю первую строчку в мировой классификации. И поэтому на следующий день одерживаю победу. Ничто не даёт лучшей готовности к матчу, чем великолепный коктейль из заинтересованности в успехе и безразличия".
О СДАЧЕ МАТЧЕЙ И БОРИСЕ БЕККЕРЕ
"Во время послематчевой пресс-конференции Беккер жаловался, что на Уимблдоне (1995) обо мне заботятся гораздо сильнее, чем об остальных игроках. Организаторы турнира, с обидой говорит он, выпрыгивают из штанов, чтобы все мои матчи проходили только на центральном корте. Да и на всех остальных главных турнирах оргкомитет только что не целует меня в зад. Затем он переходит на личности. Говорит, что я считаю себя элитой тенниса, что не общаюсь с другими игроками и за это меня не любят в профессиональном сообществе. По его мнению, я слишком замкнут; быть может, если бы я был более открытым, другие игроки меня бы так не опасались.
Иными словами, он объявил мне войну.
Я не могу в это поверить. Да, конечно, он недолюбливает меня, но чтобы настолько!.."
"Я специально поддался Майклу Чангу в полуфинале чемпионата Австралии-96, потому что просто не мог играть против Бориса Беккера, который уже вышел в финал. Я терпеть его не мог, особенно когда он кричал по-немецки, и не желал с ним встречаться.
Он во время наших с ним поединков имел наглость посылать моей жене Брук воздушные поцелуи! Кстати, сдавать матчи – это работа тонкая, порой сдать матч сложнее, чем его выиграть. Никто ведь не должен ничего заподозрить. Но у меня получалось.
Журналисты обвиняют меня в том, что я подыгрываю соперникам, нарочно пропускаю мячи. Они ни черта не понимают. Когда я поддаюсь, они пишут, что я играю плохо; а когда я действительно играю плохо, они говорят, что я нарочно сливаю игру".
О ПИТЕ САМПРАСЕ
"Нет на свете более непохожих людей, чем я и Пит. Я как-то спросил ради интереса у служащего в отеле, который парковал машину Сампраса: "Какие чаевые он тебе дал?" Тот ответил: "Доллар". Представляете?!...
Иногда я даже завидовал его тусклости, тому, насколько он не нуждается в творческом порыве, во вдохновении. Попугай был меньше похож на робота, чем он".
О СВОИХ ЖЁНАХ: БРУК ШИЛДС И ШТЕФФИ ГРАФ
"Я ненавидел теннис. Брук (первая жена, голливудская актриса) этого не понимала, потому что ей нравилось то, чем она занимается. Как-то раз она поставила на холодильник фото в рамке. На фото была немецкая теннисистка Штеффи Граф (нынешняя жена). Брук комплексовала из-за своих ног, считала их не слишком красивыми. А ноги Граф, по мнению Брук, были идеальными. Она хотела такие же.
Но, как оказалось много лет спустя, у Штеффи достоинств гораздо больше. Она-то понимала моё отношение к теннису. Когда я говорю ей, что ненавижу теннис, она поворачивается ко мне, и в её взгляде читается: "Конечно. А кто любит?"..."
Впервые в жизни я не могу дождаться, когда в прессе появится история о моей личной жизни. Каждое утро повторяю молитву: "Господи, пусть именно сегодня Штефи узнает, что я свободен". Дни идут, но сообщения нет. Если бы у меня на голове были волосы, я бы уже начал их рвать. И вот наконец на обложке «People» вижу наше с Брук фото. Заголовок гласит: «Нежданное расставание». На календаре ‒ 26 апреля 1999 года, три дня до дня моего рождения, почти два года со дня нашей свадьбы.
О ПАРИКЕ
"Мне было 20 лет, а я просыпался каждое утро и видел на подушке свои выпавшие волосы. Это была частичка моего имиджа, яркой внешности, которой я так дорожил. Я спрашивал себя, готов ли носить парик, чтобы сохранить свой имидж (прим.ред.– В молодости Андре щеголял буйной шевелюрой). И приходил к выводу, что мне больше ничего не остаётся. Перед финалом «Ролан Гаррос» в 1990 году я молился. Но не о том, чтобы победить. Я просил Господа, чтобы мои фальшивые волосы удержались на голове. С ужасом представлял, как они упадут на корт во время матча, как зрители изумленно ахнут, начнут смеяться... Неудивительно, что тот финал я проиграл. Спустя много лет я побрился наголо, взглянул в зеркало – какой-то незнакомый лысый мужик смотрел на меня и ухмылялся".
 |  |  |
Реакция на книгу некоторых теннисных звёзд и функционеров
Мэри-Джо ФЕРНАНДЕС: "Грустно слышать такое от человека, на которого я всегда хотела равняться. Но для того, чтобы признаться в подобных вещах, нужно обладать смелостью. Это был его выбор. Может быть, люди теперь не станут повторять ошибок Агасси".
Рафаэль НАДАЛЬ: "Это выглядит ужасно. Зачем он решил рассказать об этом через несколько лет после завершения карьеры? Его признания наносят ущерб теннису. Если Агасси в течение карьеры нарушал правила, его стоит наказать".
Роджер ФЕДЕРЕР: "Это был шок, когда я узнал такую новость. Я разочарован, но уверен, что у него были свои причины, чтобы это делать. Конечно же, это признание – сильный удар по ATP. Я надеюсь, что в будущем подобных случаев не повторится, наш вид спорта должен оставаться чистым".
Вместе с тем спортсмен выразил надежду, что признание Агасси поможет ему примириться с самим собой и этим эпизодом в его жизни. Федерер напомнил также, что Агасси – восьмикратный победитель турниров серии «Большого шлема» – внёс неоценимый вклад в развитие тенниса и продолжает оказывать помощь нуждающимся через собственный фонд. К тому же американский игрок является кумиром для Федерера. В этом он признался в июне 2009г., получая награду из рук Агасси после победы на Открытом чемпионате Франции.
Борис БЕККЕР: "Я последний человек, который может упрекать Агасси, у меня самого в жизни были трудные времена. Но употребление метамфетамина показывает его в новом свете, и это некрасивый свет. Меня печалит, что Андре заявил об этом, теннис не нуждается в таких историях. Я пытаюсь понять, зачем он вдруг решил признаться в чем-то столь негативном, как употребление наркотиков. Почему ему захотелось быть настолько честным?"
Мартина НАВРАТИЛОВА: "Не так сильно шокирует факт употребления запрещенных препаратов, как шокирует его ложь. Андре лгал, и это сходило ему с рук. И смог бы он выиграть свои титулы? Он побеждал людей, которые должны были побеждать его. Я не знаю, как это повлияет на его судьбу. Также я не знаю, почему он признался только сейчас".
Сергио БРУГЕЙРА: (серебряный призер Олимпиады-96) "У него должны отобрать золотую медаль, если он принимал допинг и скрыл этот факт. Я чувствую себя ограбленным и обманутым не только в этом финале, но и во всех важных матчах, которые мы с ним играли. Буду рад, если мне отдадут золото олимпиады. Конечно, я хотел бы выиграть ее там на корте, но теперь выходит что он сжульничал. И АТР следовало обнародовать эту историю, а не скрывать ее. Я ведь думал, что они существуют для того, чтобы защитить нас от тех, кто принимает наркотики, и наказывать их, а получилось, что они покрывали его и помогали тем, кто играл под допингом. Тогда возможно, что они покрывают еще кого-нибудь".
Серена УИЛЬЯМС: "Я была поражена, когда узнала о признаниях Агасси, да, он всегда был очень своеобразным, эдаким хулиганом. Для тенниса в целом это конечно несчастье – за последние шесть-семь лет всех игроков проверяли неоднократно. Теннис очень чистый вид спорта и многие игроки иногда опасаются даже принимать некоторые витамины, так как в них могут содержаться запрещенные препараты. Я думаю было бы крайне обидно проиграть важный матч, а потом узнать о проблемах с запрещенными препаратами у твоей соперницы, я никогда не оказывалась в такой ситуации".
Марат САФИН: "Не понимаю, зачем он все это написал. Может, рассчитывает на большой тираж, хочет заработать денег? Он просто законченный идиот!
Я не защищаю ATP, но признания Агасси ставят ассоциацию в неловкое положение. ATP позволило Агасси выиграть много турниров, много денег. При этом они молчали о его секрете. Если он такой честный, то пусть будет честным до конца! У ATP есть банковский счёт. И Андре может вернуть деньги на этот счёт. И по отношению к АТР поступил нечестно – они его тогда в случае с допингом прикрыли, а он их сейчас просто сдал".
Фернандо ВЕРДАСКО: "Он был моим кумиром с детства и им он останется. Все мы делаем ошибки и мое отношение от этого к Агасси не изменится. Он великий теннисист и человек, готов всегда прийти на помощь, для меня это более важно".
Энди РОДДИК: "Андре всегда был и останется моим кумиром. Я всегда буду знать его как человека, который старается сделать мир лучше и помочь нуждающимся".
Евгений КАФЕЛЬНИКОВ: "Безусловно, чтобы оценивать поступок Агасси, нужно знать реальные причины. Сам Андре говорит, что ему было трудно держать в себе эту тайну, но мне кажется, он лукавит. Скорее всего, основная причина этого признания – возможность заработать большие деньги с помощью продажи книги. Но то, как Агасси воспользовался этой возможностью, свидетельствует, что он и в этом деле оказался гениален!
При всем при том, я абсолютно уверен, что мы не вправе предъявлять Андре какие-то серьёзные обвинения. Когда же это делает, к примеру, швед Йоахим Юханссон, который Агасси в подмётки не годится, становится просто смешно. Надо понимать, что именно популярность Андре помогла теннису выжить в критические для этого вида спорта 90-е годы. В большой степени именно он дал возможность сегодняшнему поколению, тем же Федереру с Надалем, зарабатывать миллионы.
В общем, думаю, что некоторые игроки, в том числе и Марат Сафин, перебарщивают с критическими высказываниями в адрес Агасси. Лично я, выступавший в то же самое время, что и Андре, ни в коем случае не считаю себя обманутым им. Говорят ещё, что он своим признанием подставил систему борьбы с допингом в АТР и вообще в мировом теннисе. Однако система эта на самом деле далеко не совершенна. К примеру, у меня нет никаких сомнений на счет причин, по которым в прошлом году заявила о завершении своей карьеры бельгийка Жюстин Энен. Наверняка ей сообщили о положительной допинг-пробе, и, дабы не афишировать сей неприглядный факт, она решила на время уйти. Ни один уважающий себя спортсмен, будучи "чистым", не пожертвует ради отдыха победами, славой и рекламными контрактами. Это я вам совершенно точно говорю".
Майкл ЧАНГ, по поводу их встрече на Austrian Open-96, заявил, что "Андре, очевидно, имеет право на своё собственное мнение". Комментировать другие признания Агасси он отказался.
Пит САМПРАС: "Меня несколько удивили слова, сказанные им в книге. Мне всегда казалось, что уровень нашего общения находится выше того, чтобы позволять негативные реплики в адрес друг друга. К примеру, в своей книге я и не думал разоблачать кого-либо".
Президент Международного олимпийского комитета Жак РОГГЕ заявил, что к признанию американского теннисиста отнесется положительно только в том случае, если оно будет подано как урок подрастающему поколению о вреде наркотиков. А вот Всемирное антидопинговое агентство (ВАДА) потребовало от руководителей АТР объяснений по поводу скрытия положительной допинг-пробы Агасси в 1997 году.
"К самому теннисисту никаких санкций применять мы не будем, поскольку нарушение антидопингового законодательства было совершено слишком давно", – заявил глава ВАДА Джон ФЭЙХИ. – "Но всё же АТР должна рассказать, по каким мотивам в 1997 году делу не был дан ход".
Касательно реакции Надаля и Федерера автор книги ответил: "Честно говоря, я отдавал себе отчёт, что кому-то может не понравится моя книга, но для этого её надо внимательно прочитать и потом уже делать выводы. Кажется, что многие как раз этого и не делали, хотя к подобным вещам нужно относиться уважительно. Думаю, что и Рафа, и Роджер просто не поняли то, о чём идёт речь в моей автобиографии".
| Андре Агасси: "Десять причин моей любви к Штеффи" | Андре Агасси: дерзкий, неповторимый, великий |
Другие материалы по этой теме: